Еще несколько лет я могу спать спокойно — моему ребенку далеко до школы. Проходя мимо ближайшего детского учебного заведения, стараюсь фиксировать взгляд на чем-нибудь нейтральном — фанерке в окне, очевидно, вставленной взамен разбитого стекла, скульптуре сурового воина, охраняющего вход в пришкольную рябиновую аллейку.
Но непослушный глаз то и дело натыкается на курящих школьников; матерящихся школьников; дерущихся школьников. Кроме того, школу «минируют» иногда два раза в месяц таинственные незнакомцы... После анонимного звонка толпа очумевшего молодняка мчится домой, по пути вытаптывая все живое. Недавно какому-то мальчику разбили голову на перемене о батарею, а еще двое обкурились травы и разломали на физкультуре шведскую стенку. Все это я знаю просто как соседка этого замечательного учебного заведения.
По утрам я вижу в окно – скрюченные фигурки бредут в школу. На спинах ранцы. Одна женщина из нашего дома взвесила для интереса ранец своего сына — девять килограммов книг и тетрадей. Они, как маленькие сизифы, тащат эти камни в школу...
А сизифы потому, что для хорошего института, говорят, всё равно нужны репетиторы.
Неужели и мой ребенок сюда попадет?
Ведическая школа для детей. А что там?...
Неожиданно вспоминаю подругу институтской юности. Ведь у неё мальчику шесть лет, по-моему... Это значит, что она уже для себя что-то решила.
— Але, Катя? Сколько лет, сколько зим! Ну, как Данечка? Уже в школу пошел? А в какую?
Оказывается, Катя за те годы, что мы не виделись, успела здорово изменить своё мировоззрение. Она стала членом Международного общества сознания Кришны. Кришнаиткой, в общем. И сына отдала в гурукулу — ведическую школу для детей. И он уже не Даня, а Дхира — это у него такое новое, духовное, имя.
— Ничего себе, — я в замешательстве. — Они же там все... сектанты, да? Всё время бормочут молитвы и не едят ни мяса, ни сала? В нашем-то холодище!..
— Мяса не едят, — соглашается Катя. — Если бы ты только знала, какая это гадость...
А ты приходи, посмотришь. Завтра можешь?
Я Дхиру к восьми туда поведу. А ты к девяти подходи, я тебя встречу.
«... современные люди почему-то убеждены, что детей невозможно растить без мяса, рыбы и яиц. Мы подавали запрос в Институт питания с просьбой оценить наше меню. Комиссия признала нашу диету приемлемой для детей.»
Директор Гурукулы, или ведической школы для детей
... Здание ведического детского садика в Бескудникове. Одно двухэтажное крыло и есть МБГ, Московская Бхактиведанта Гурукула. «Бхактиведанта» — один из титулов Шрилы Прабхупады, основателя Международного Общества сознания Кришны. На железной двери с кодовым замком — скромный листок бумаги, на нём напечатано: ШКОЛА. Сразу при входе щекочет ноздри тонкий запах благовоний. Это следы утреннего богослужения — арати. Каждое утро дети поют и танцуют перед божествами, а кто хочет, делает им подношения — фрукты, цветы или немного денег. Во время арати курятся благовония — отсюда и запах. Небольшая раздевалка — стоящие рядком ящики для обуви, а в комнатке рядом — вешалки для одежды. Никаких шубок или дубленок.
— Кожа — продукт убийства, — объясняет Катя, — поэтому мы стараемся её не носить.
— Так морозы же бывают, — мне становится неловко за шкуру на себе.
— Можно носить шерсть, — успокаивает Катя и вешает шкуру отдельно. Надеюсь, Кришна простит её за это прикосновение.
— Ну, и кожаную обувь, что же поделаешь ...
Я вспоминаю свою школу. У нас тоже было школьное божество — бюст Ленина на четвертом этаже. По праздникам мы его чествовали — лучшие ученики стояли в почётном карауле со знаменами. Сегодня в школах, насколько мне известно, таких божеств нет. А вот здесь, видимо, еще остались.
Интерьер школы меня разочаровывает. Ну, запах благовоний. Ну, газета «Вайшнавские ведомости» на стене...
— Где же предметы культа?
— Сейчас тебе директор все покажет.
Ну вот, не успела прийти — и сразу к директору. За время своего школьного детства я была в директорской два раза. Первый раз — за то, что не пришла на политинформацию. Второй — за нарушение дисциплины на уроке пения: сговорившись, на счет «три-четыре» мы с товарищами запели на весь класс «Мурку». Каждый раз, кроме меня, у директорской двери томились еще двое-трое провинившихся. Навсегда я запомнила то смешанное ощущение вины и страха, хотя директриса у нас была добрая в душе женщина, просто должность у нее была собачья.
«По ведическим правилам, задача школы — не просто вложить в голову ребенка информацию, а вырастить из него культурного человека.В условиях обычной современной школы — это очень тяжело по многим причинам.»
Директор Ведической школы
У этой двери никто не томится. Директор ведической школы для детей — симпатичный мужчина лет сорока в очках, джинсах и свитере. Здесь его зовут Гиридхари, а вообще-то он Геннадий Николаевич.
Одиннадцать лет назад его духовный учитель дал ему поручение: создать в заснеженной России школу. Не имея педагогического образования и организаторского опыта, он, тем не менее, не мог ослушаться. Начал искать помещение, учителей-предметников, оформлять все документы. Меньше всего проблем было с поиском завуча — им стала его жена, полностью разделявшая, как подобает ведической супруге, его судьбу и мировоззрение.
— В вашу школу всех принимают? — спрашиваю я. — Вот, например, в еврейской школе на ребенка даже не посмотрят, если он не еврей.
— Национальных ограничений у нас нет, — говорит Гиридхари, — есть духовные. Как минимум один родитель должен быть преданным, а второй хотя бы сочувствующим. Сознание Кришны — это образ жизни.
Путешествие по гурукуле — ведической школе для детей.
Идём по ведической школе. Хотя чего тут идти — 35 человек без проблем размещаются в нескольких комнатках-классах на втором этаже.
— Это что за звуки? Урок пения? О, эти уроки пения. Вспоминаю нашу Веру Евгеньевну. Статная фигура, баян на груди. «Па да-ли-нам и па взго-о-рьяммм!» Громкие были уроки.
— Это шлока-класс. Дети поют шлоки – стихи из священных писаний на санскрите.
Ничего себе. Заглядываем. Действительно — поют:
Насато видьяте бхаво
Набхаво видьяте сатах.
Несколько мальчиков лет двенадцати увлеченно распевают вслед за учителем. Один жмется у стены, но тоже поет.
— Почему у стены?
— Плохо себя вёл. В угол поставили.
Лицо у провинившегося не несет никаких следов страдания. Чисто рай, а не школа. В гурукулу, ведическую школу для детей, берут и мальчиков, и девочек. Однако классы раздельные. В некоторых классах, в которые мы заглядываем, сидят-учатся по два человека. Малочисленность объясняется тем, что, например, некоторым неудобно ездить — от «Петровско-Разумовской» приходится ещё минут 20 пилить на автобусе. Некоторые дети не разделяют мировоззрения родителей. Насильно сюда не тащат — бесполезно.
Если не считать малочисленности, классы как классы. Парты, стулья, доски, учебные пособия на стенах. Ну, разве цветочные гирлянды везде висят. Кришнаиты вообще любят цветы. Кстати, они так друг друга не называют — кришнаиты. А называют — преданные.
Есть тут и алтарная комната, где находится, естественно, алтарь. На фоне российских окон вызывающе смотрятся цветочные интерьеры гурукулы. В углу возле большого, во всю стену, портрета Прабхупады работает видеомагнитофон, перед которым на коврике сидят две школьницы. По экрану телевизора ходят волки. Оказывается, идет урок биологии. Божества в это время занавешены тканью и в процесс обучения не вмешиваются.
Столовая ведической школы
Разговаривая, мы заходим в столовую. Для кришнаитов это вообще место особое, потому что они не просто едят, а вкушают прасад. Из-за этого сознание Кришны даже называют «кухонной» религией. Прасад — это вегетарианские блюда, предложенные Кришне. Только после того как Господь «отведал» предложенное угощение, его раздают ученикам.
Мне сообщают, что причастность Кришны к процессу приёма пищи делает с детьми удивительные вещи. Во-первых, они всё доедают, потому что оставлять прасад — грех. Также грехом являются грязные руки, непочтительное поведение за столом, шум и разговоры. Кстати, они и свои дневники каждую неделю предлагают Кришне — посмотри, дорогой Кришна, что я тут наполучал. Волей-неволей приходится учиться прилично.
Сегодня кормили пшенной кашей с изюмом, пирожком с пряной капустой и сладким напитком. Чай и кофе для преданных исключены. Ну что сказать — вкусно.
— А откуда у вас деньги? — спрашиваю директора.
— Деньги на зарплату учителям — от Комитета образования. Основные же средства — частные пожертвования. За одну аренду здания приходится платить 30 тысяч ежемесячно. Из-за этого, к сожалению, наши возможности ограничены. Хотелось бы, например, оборудовать физические и химические кабинеты вытяжными шкафами, раковинами... Пока же пришлось 16 детей приписать к экстернатной школе.
Документы, которые получают в Ведической школе для детей
— Значит, здесь можно получить обычный аттестат?
— Да, совершенно обычный, о среднем образовании. Мы работаем по договору с Московским комитетом образования. У нас есть все общеобразовательные предметы, даже физвоспитание. После гурукулы дети могут идти в любой институт. Просто помимо этого изучается ещё ведическая литература и культура.
Вначале у нас, правда, были проблемы с СЭС, мы ведь вегетарианцы, как вы знаете, а современные люди почему-то убеждены, что детей невозможно растить без мяса, рыбы и яиц. Мы подавали запрос в Институт питания с просьбой оценить наше меню. Комиссия признала нашу диету приемлемой для детей.
— Слушайте, а зачем тогда это вообще нужно, такие сложности? Ну, учились бы себе дети в обычных школах, а в храм ходили бы вместе с родителями в свободное время...
— По ведическим правилам, задача школы — не просто вложить в голову ребенка информацию, а вырастить из него культурного человека, — терпеливо объясняет директор. — В условиях современной школы это очень тяжело, как вы понимаете.
Я вспоминаю краткое содержание надписей на стенах ближайшей школы и киваю. Одновременно я думаю, что если бы наши обычные школы насчитывали по 35 учеников, то, возможно, в них тоже всё выглядело бы иначе. Массовость, или имперсональный подход, всё портит, знаете ли.
Как бы мне хотелось отвести ребенка в школу и знать,
что он там не курит, не обучается безопасному сексу и вовремя,
с чистыми руками ест молочную кашу с изюмом.
А вы не хотите этого, скажите честно?..
Он показывает мне фотографии — жизнь школы. Светловолосые дети в ведических одеждах, фрукты, божества, учителя, гости из Индии (Международное общество сознания Кришны — уважаемая международная организация, знакомящая человечество с мудростью Ведической культуры), несколько мальчиков склонились над тетрадями, учительница склонилась над мальчиками с книгой в руках...
— А учителя у вас тоже преданные?
— Хотелось бы. Но не всегда получается.
Их ведь не так уж много, преданных. Обычным преданным быть труднее, чем, например, обычным христианином. Нужно вставать на рассвете, ложиться на закате, петь мантры по два часа в день, не играть в азартные игры, не заниматься незаконным сексом, не принимать наркотиков (чай — тоже наркотик) и, опять же, ни мяса, ни сала. Это при нашем-то холодище!
Чудные они какие-то. Кришнаиты, словом, что с них взять.
Однако то ли эти сектанты умеют мозги запудрить, то ли предложенный Кришне пирожок подействовал, но мне здесь всё больше нравится. Я даже начинаю жалеть, что я не преданная Кришны, не из их светлого цветочного безалкогольного братства. Я так устала от опасностей окружающей среды. Мои нервы всё время в напряжении, особенно когда я читаю газеты и смотрю телевизор. Как бы мне хотелось отвести ребенка в школу и знать, что он там не курит, не обучается безопасному сексу и вовремя, с чистыми руками ест молочную кашу с изюмом. А вы не хотите этого, скажите честно?..
«Вот ведь, нет в жизни совершенства, – думаю я. – С одной стороны, никто не дерется и не курит, с другой – мяса не ешь, кожу не носи, чай не пей...»
— Кать, — спрашиваю я. — А не получается ли, что ты как бы лишаешь Даню, Дхиру то есть, свободы выбора? Ты вот его сюда отдала, а был ли это его выбор? Ты об этом не задумывалась?
— А обычная школа — это что, выбор, что ли? – говорит Катя — потом, какой выбор у малыша? Родители всегда ответственны за своего ребенка.
Я с ней не спорю. Она своё решение выстрадала. Её мама была против того, чтобы ребенок учился в гурукуле. Она хотела, чтобы он был обычным, как все дети. Они до сих пор не согласны друг с другом.
Катя провожает меня на остановку. Она едет на работу, а Дхира, отучившись, останется на продленку. Потом Катя заберет его домой. И она за него спокойна. А я за свою – пока нет.
по материалам статьи
«ДАНЯ, ТО ЕСТЬ ДХИРА, ПОЁТ ШЛОКИ»
Майя КУЛИКОВА
«Литературная газета»
Vedic-Culture.in.ua